Все только и говорят о долговом кризисе Еврозоны. Но кто кому должен и сколько денег?
Ответ прост: много людей задолжали много денег другим людям, которых тоже много. В общем все очень сложно, запутано и крайне запущено.
Если мы все друг другу что-то должны, почему бы просто не забыть былые обиды и не начать все с чистого листа?
Если вы должны мне сто долларов, и я должен вам сто долларов, конечно, можно просто пожать друг другу руки и считать, что мы квиты. Но и здесь, на таком ровном месте могут возникнуть осложнения. Ведь, возможно, вы обещали вернуть мне сто долларов завтра, а я брал в долг до Рождества 2015 года. Эти два обещания не вполне взаимно исключаемы, особенно, если всем эти сто долларов позарез нужны в понедельник утром.

Еще несколько лет назад в рядах американских политиков не нашлось бы личности, готовой бросить вызов главе Федеральной резервной системы, а если бы и нашелся такой смельчак, то событие было бы из ряда вон выходящим. А вот на прошлой неделе, в процессе дебатов в рядах Республиканской партии, только ленивый не тыкал пальцем в бедного Бернанке. Рик Перри благоразумно воздержался от повторения своей угрозы, "разделаться с предателем Бернанке в Техасе". Все остальные с радостью бросали в него камни, при этом самым лояльным оказался Митт Ромни, который всего лишь скромно заявил, что им "нужен новый человек". Между тем, аналитики, наблюдающие за политикой ФРС, отмечают, что популистский праведный гнев против американского Центробанка приходит и уходит вместе со стадиями бизнес-циклов. На подъеме экономики в конце 1990-х Алан Гринспен считался кудесником. А в начале 1990-х будущего маэстро называли скрягой и сравнивали с диккенсовским Скруджем.

"А мы предупреждали"! - именно такой фразой американские банкиры и политики сейчас приветствуют своих европейских коллег. С тех по, как Америка раскрыла свои собственные планы по ликвидации проблемных активов в 2008 году, обозреватели в Вашингтоне и Нью-Йорке мрачно взирают на то, как Европа ходит вокруг да около своего банковского и долгового кризиса, не решаясь подойти. В частности, уже давно известно, что европейские банки не стремятся оглашать свои безнадежные долги; также очевидно, что многим из них потребуется дополнительный капитал, в частности, если им придется списать государственные долговые облигации банкротящихся стран. Таким образом, европейский вариант программы TARP, или же вливания капитала наряду со стресс-тестами многим представляется неплохим вариантом.

Чуть более десяти лет назад руководство Банка Японии ломало голову над парадоксом низких процентных ставок. Политики и рынки в период кризиса требовали, чтобы Банк Японии принял меры по увеличению роста, поэтому ЦБ ввел количественное ослабление или политику нулевых процентных ставок. Тем не менее, чем больше они экспериментировали с нулевой ставкой, тем сильнее сомневались, что она действительно сработает.Основная проблема заключалась в том, что японская финансовая система была настолько разрушена, что стала разветвленной: одни компании отчаянно нуждались в средствах, но не могли взять кредит из-за сильных антирисковых настроений банков, которым не нужен был лишний , независимо от политики нулевых процентных ставок. Процветающие компании, которые не нуждались в займах, с легкостью получали ссуду. Результатом стала классическая ловушка ликвидности.

Еврозона борется с кризисом, который совсем не ограничивается неконкурентными ценами и затратами на содержание персонала. Это кризис культур. Основное бремя проблем несут на себе южные страны, где спрэды по государственным облигациям (относительно немецких облигаций) колеблются от 370 базисных пунктов (в Италии) до 1960 пунктов (в Греции). В странах северной Европы, таких как Голландия, Австрия, Финляндия и Франция спрэды многократно ниже: от 40 до 80 базисных пунктов. Таким образом, Европа раскололась на два совершенно четко обозначенных региона: северный и южный. В 2010 году ранжирование спрэдов по кредитному риску в Еврозоне практически полностью совпадала с ранжированием уровня затрат на оплату труда на единицу продукции (относительно Германии).

Нет, я не предлагаю наступать на пальцы афинского правительства, отчаянно цепляющегося за край «европейского утеса». Просто мы достигли той точки, в которой надежда на лучшее ведет к катастрофе. Европе нужен план по выводу Греции из состава Еврозоны. У региона сформировалось две группы проблем. Первая связана с неплатежеспособностью Греции, нестабильностью Португалии, Испании и Италии, а также сопутствующими им проблемами европейских банков. Вторая - это полное отсутствие конкурентоспособности и фискальная разруха в странах периферии. Решение проблем первой группы не избавит нас от второй автоматически. Но с них надо начинать. Решение о времени и условиях греческого дефолта уже нельзя откладывать на потом. У политиков есть выбор: взять все в свои руки и провести упорядоченную реструктуризацию, или пустить дело на самотек и получить хаотичный коллапс, который быстро поглотит всех остальных.

В последнее время разговоры о валютных войнах на рынке не редкость. Окажутся ли инвесторы заложниками военных действий? Валютные рынки никогда не были скучным местом, но в последнее время этот крупнейший класс активов заставил своих поклонников вздрагивать от неожиданности чаще обычного. Потрясений было предостаточно: от головокружительного падения бывших любимцев среди валют развивающихся стран, таких как бразильский реал, до перчатки, брошенной в лицо инвесторам Швейцарией, когда Центробанк страны провел интервенцию против роста франка, поставив на кон доверие финансового мира и свою безупречную репутацию. Валютные трейдеры с горькой иронией говорят о том, что раз уж Швейцария, всегда и во всем соблюдающая нейтралитет, объявляет войну, дело совсем плохо.

Печатный станок - тайное оружие государств и постыдная политика, о которой не принято говорить вслух в приличном обществе. Что ж, пришло время задействовать ее на полную мощь. В противном случае нас ждет потерянное десятилетие. Терять столько лет не просто бессмысленно. Это жестоко. Возможно, садисты любят жестокость и упиваются ею, но нормальные здравомыслящие люди стараются ее избегать, считая моральным и интеллектуальным уродством. Не прошло и четырех лет после начала предыдущей рецессии, а нам уже грозит новая. Она принесет горе тем, кто потеряет работу, разрушит надежды молодых на успешную карьеру. Для Великобритании главная опасность кроется в падении цен на жилье, которое расшатывает финансовое положение домохозяйств и банков. Новая рецессия также разрушит хрупкое деловое доверие, выльется в сокращение реальных инвестиций, которые и так в начале 2011 года были на 20% ниже, чем на начало кризиса.

Многие ждут, что развивающийся мир внесет свою лепту и ослабит кризис, купив облигации, которые отказываются приобретать европейские инвесторы и государства. Европейские страны, одна за другой, оказываются отрезанными от рынка облигаций и с надеждой поглядывают на своих развивающихся соседей. А почему бы и нет? Резервные запасы стран БРИК составляют более 4 000 миллиардов долларов. Такая сумма может покрыть большую часть дефицита. Однако иностранные инвестиции не только не помогут Европе, а лишь осложнят ее положение. Национальные политики, как оказалось, страдают от искаженной системы мотивации, так что действия, которые в краткосрочной перспективе благотворно влияют на отдельные страны, могут серьезно навредить всей Европе. Если большинство политиков примут подобные меры, общее финансовое положение ухудшится.

Ежегодные заседания Всемирного банка и Международного валютного фонда, состоявшиеся на прошедших выходных, собрали под своим крылом всех напуганных и обозленных. Финансовый кризис, свалившийся на наши головы в августе 2007 года, вышел на новую и, во многих важных аспектах, гораздо более опасную стадию. Между банками и ослабленными правительствами формируется система с положительной обратной связью, которая может привести к несчастным последствиям для Еврозоны и мировой экономики, ведь, Еврозона существует не изолированно. Хуже всего то, что правительства стран с большими долгами сами не в состоянии решить свои проблемы, а в Еврозоне никто ни за что не отвечает.