Некоторые слова характерны лишь для жителей континентальной Европы. Не часто услышишь, как англичане, или американцы рассуждают о «солидарности». Для англо-саксов это слово - принадлежит скучному консенсуализму социалистического капитализма и проповедникам европейского единства. Однако теперь солидарности нет, она растаяла в воздухе, растворилась. Поэтому евро и Европейский Союз в большой беде. Еще одна неделя - еще одна заплатка на очередной трещине. Сделка с Грецией помогла выиграть время. Важно то - по крайней мере, в этом нас пытаются убедить - что рану прижгли. Еще раз. И все же, всем должно быть абсолютно ясно, что новейшая программа помощи - не более чем интермедия в большом представлении. Чтобы избавить Грецию от угрозы экономической и социальной катастрофы, нужно две вещи.

Нет ничего невозможного. Это первое, чему меня научила жизнь в 1980-х, во время учебы в Кембридже. С тех пор эта простая истина проявляла себя во всем, не давая шансов усомниться в своей универсальности. Вся история человечества являет собой подтверждение теории о том, что человечество и его отдельные группы, кажется, движется к неким сформированным целям, но неизбежно сворачивает в тупик, откуда не может выбраться десятилетия или даже века. Так почему же мы по-прежнему думаем, что Европейский Союз неизбежно вернется к хорошим темпам экономического роста?

Забудьте про холодную погоду. Финансовые рынки предсказывают нам приближение весны. Акции растут, кредитные спрэды сужаются. Казалось бы, что еще нужно для счастья? Но оглянитесь вокруг, если не боитесь. Сходства с межвоенным периодом - временем бесконечных ложных рассветов - растут в геометрической прогрессии. Как и в начале 1930-х, кризис сначала ударил лишь по тем, кто непосредственно участвовал на финансовых рынках, однако, затем ударная волна начала распространяться на огромные территории, калеча жизни бесчисленного количества людей. Охота на ведьм достигла апофеоза. Сегодня загнанные в угол банкиры являют собой жалкое зрелище, напоминая плутократов и бюрократов в карикатурах на Веймарскую республику Георга Крозца. Они испытывают на себе такой же гнев толпы, хотя, конечно, лучше лишиться рыцарского титула или бонуса, чем быть повешенным на уличном столбе.

Международный Валютный Фонд выделил 91% своих основных резервных средств на программы в Европе. На повестке дня новое предложение: размер фонда слишком мал, и его нужно значительно увеличить. Оправдано ли увеличение резервов МВФ для оказания помощи Еврозоне? В частности, должны ли страны, не входящие в Еврозону, принимать участие в привлечении этого нового капитала? Не думаю. МВФ, безусловно, прав в том, что кризис Еврозоны представляет собой глобальный риск, с которым в настоящий момент столкнулась мировая экономика. Мир весьма заинтересован в его разрешении. Сильнее привлекать МВФ к участию в специальных программах ЕС не нужно, это может привести к противоположному эффекту. Да это и не обязательно, поскольку Еврозона обладает достаточной финансовой мощностью, чтобы помочь себе самостоятельно.

В последнее время проводится немало параллелей между нынешним экономическим кризисом и ситуацией 1930-х годов. Коллапс финансовой системы, построенной на использовании заемных средств и мучительное восстановление после балансовой рецессии - сравнение напрашивается само собой. Но что мы переживаем сейчас: кризис капитализма, или кризис доверия к способности западной демократии обеспечить надежное руководство и рост уровня жизни для своих граждан? На мой взгляд - второе. В 1930-х именно такой кризис доверия, только в гораздо более запущенной форме, привел к печально известным последствиям.

Общественные блага - это основной строительный материал цивилизации. Экономическая стабильность сама по себе тоже является экономическим благом. Наравне с безопасностью, наукой, экологией, доверием, честной администрацией и свободой слова. Список можно продолжать. Это важный аспект существования социума, потому что общественные блага всегда находятся в дефиците. И чем глобальнее они, тем сложнее их обеспечить. По иронии судьбы, чем лучше мы удовлетворяем частные потребности и, следовательно, чем богаче становимся, тем выше наши запросы к общественным благам. Попытка человечества найти решение этому противоречию может во многом определить судьбу нынешнего века. Сейчас, обсуждая проблемы кризиса капитализма, многие говорят о необходимости предотвращения чрезмерной финансовой дестабилизации. Такая дестабилизация - общественное зло.

Одна лишь благотворительность не решит наши проблемы. Капитализм может дать нужный стимул, а заодно вернуть людей к работе. Несоответствие между тем, что может дать правительство и тем, что может произвести частный сектор, существовало всегда, этот пробел восполнялся благодаря благотворительности. Но мир не стоит на месте, наши экономики и социум эволюционируют, и вот, пришло время искать новые способы устранения или корректировки несоответствий: мы должны переосмыслить взаимосвязь между экономическими и социальными аспектами, чтобы больше людей открыли для себя новые возможности и выгоды. Во-первых, переосмысление необходимо, потому что его требует общество.

В период между 2007 и 2012 годами китайская экономика вырастет примерно на 60%. В целом, развивающаяся Азия продемонстрирует рост почти на 50%. За тот же период времени экономики стран с высоким уровнем доходов вырастут не более чем на 3%. Можно ли сомневаться в том, что мир претерпевает глубокие изменения? Скорость сближения доходов на душу населения ведет к необычной дивергенции в росте между старожилами и новичками. Кроме того, она прогрессирует, несмотря вялый рост экономики в странах с высоким уровнем доходов. Мощные импульсы, как например в 2008 году, оказывают влияние на темпы роста развивающихся стран. Подобное, вероятно, произойдет и в случае краха Еврозоны. Однако эффект носит кратковременный характер.

Считается, что первая жертва войны - это правда. Но в случае с финансовым кризисом первым умирает доверие. Сейчас много говорят о вторичных последствиях нынешнего кризиса, но эта глубинная проблема остается незамеченной. Пол Сибрайт, профессор в Школе экономики в Тулузе, выделил свойства человеческой натуры, которые служат фундаментом для таких социальных систем как деньги: способность взвешивать цену и преимущества доверия другим людям, инстинктивное желание платить той же монетой, то есть, добром за добро и мстить за обманутое доверие. Когда система работает исправно, она позволяет незнакомым людям безбоязненно вести дела. Но наша хрупкая и шаткая система, от которой зависит мировая экономика, готова развалиться в любой момент. Деньги, как механизм обмена хранения ценностей, стимулирует и оживляет современные экономики.

Кажется, Мадлен Олбрайт первая назвала Америку незаменимой нацией. От этой фразы, родившейся в славные для Штатов дни развала Советского Союза, веяло уникальной способностью Америки отстаивать свои интересы в любой точке земного шара. Прошло десять лет, ореол уникальности развеялся, но, в целом, мало что изменилось. Даже не смотря на то, что расцвет новых держав заставляет США отказаться от некоторых своих амбиций, присущих ранней эпохе Джорджа Буша, эта страна по-прежнему остается единственной реальной силой мирового масштаба. Теперь, когда международный порядок разваливается на части, раскрывается еще один, менее заметный аспект американской власти. Если будет создаваться многосторонняя мировая система, Штаты станут ее стержнем. Однако же, это единственная страна, способная существовать сама по себе.