Древнегреческие философы считали, что политическим изменениям свойственна цикличность. Сначала появилась тирания, которую сменил строй под названием демократия. Затем из-за пресловутой нерадивости «народа» система трансформировалась в олигархию, которая, в свою очередь, мутировала снова в тиранию с непомерными тяготами, спровоцировавшими новый переворот и переход к демократии; таким образом, цикл замкнулся. Нечто подобное можно и столь же стилизованное можно применить и к современной экономической политике, как на уровне отдельных стран, так и на уровне группы развитых государств. Все начинается с экономической экспансии, которая выходит из-под контроля. Иногда возникает угроза инфляции или дефицит бюджета достигает тревожных уровней, или же темпы роста кредитования оказываются слишком высокими, а связь валютного курса с экономикой - ненадежной. Но зачастую мы имеем дело сразу с несколькими симптомами.

Шумиха вокруг ставок Libor забила последний гвоздь в крышку гроба репутации банков. После глубокого финансового кризиса и многочисленных скандалов люди стали считать банки некомпетентными спекулянтами, во главе которых стоят аферисты. Такое отвращение к этой, как выразился заместитель главы Банка Англии Пол Такер, «помойной яме», вполне естественно. Однако предпосылкой для введения реформы не должно служить только лишь презрение. Предлагаю 7 способов разрешения данной проблемы. Во-первых, не исключайте вероятности того, что время от времени банки будут вести себя ненадлежащим образом, особенно когда на кону стоят крупные суммы денег. Хорошо, что общественность так бурно реагирует на подобные прецеденты, что способствует снижению числа административных нарушений. Но давайте будем реалистами: банкиры жаждут денег, и так будет всегда, нравится вам это или нет.

Споры по экономической проблематике в Америке ходят по кругу. С одной стороны, консервативно настроенные советники Митта Ромни настаивают на снижении налога на богатство и сокращении социальных выплат, будто бы мы не пережили 30 лет падения рейганомики. С другой стороны, Пол Кругман так защищает чистое кейнсианство, как будто в последние годы мы ничего не узнали о жестких ограничениях в сфере краткосрочного налогово-бюджетного стимулирования. Обе стороны только раздувают шумиху вокруг плохих новостей, как это произошло в прошлую пятницу, когда данные показали, что в июне американской экономической системе не удалось создать достаточное количество рабочих мест. Обе стороны дебатов не выходят за рамки устаревших и оторванных от реальности идеологий.

Пару лет назад мне довелось вместе работать с чиновниками из Федеральной корпорации страхования банковских вкладов в США (FDIC). Меня не покидало чувство, что я имею дело с врачами из реанимации. В последние годы людям из FDIC приходилось так часто общаться и иметь дело с проблемными американскими банками, что они разработали безупречную процедуру: если банк подавал признаки банкротства, к нему направлялись «ударные войска» FDIC, как правило, в пятницу вечером. Они захватывали контроль и успокаивали персонал и вкладчиков. Затем банк закрывался или продавался. Чтобы провернуть такую операцию, нужно владеть секретами профессии; Люди из FDIC на горьком опыте узнали, что счета за электричество нужно оплачивать вперед, чтобы избежать паники при отключении света. Но эта операция, как правило, проходила гладко и складно, поэтому удавалось избежать ненужной тревоги. Более того, многие даже не знают, что с 2008 года в Америке было закрыто 445 банков (примерно по два банка в неделю). Многие из них - мелкая рыбешка. Но встречаются и более крупные экземпляры, например, Washington Mutual.

На среднем западе такая засуха, что деревья готовы подкупать собак - так шутили в эпоху пыльных бурь в 1930-х. За последние две недели Штаты побили рекорд по по числу рекордно жарких температур. А за последние двенадцать месяцев средняя температура стала самой высокой за все время ведения статистики в стране - включая 1933, самый жаркий год «пылающего десятилетия». Может быть, погодные боги прогневались на Америку? По данным НАСА, девять из десяти самых жарких лет на планете пришлись на период после 2000 года. И так далее, от одной статистической вехи к другой, пока не доберемся до тревожных выводов: признаки глобального потепления еще никогда не были столь очевидными, а желание людей предпринимать меры еще никогда не было столь скудным. В США эти два вывода особенно бросаются в глаза. Но при этом вряд ли найдется другая страна с таким же впечатляющим списком оправданий и отговорок.

В Ирландии есть одна старая шутка: заблудившийся путник подходит к человеку, который покуривает трубку, облокотившись на забор. «Подскажите, как добраться до Типперэри», - спрашивает путешественник. «Ну, отсюда я бы идти не советовал», - подумав отвечает тот. С еврокризисом примерно такая же ситуация. Европейские политики уходят на летние каникулы - перефразируя крылатую фразу, война войной, а отпуск по распорядку - поэтому в драме с трагическим названием «Развал Еврозоны» объявляется антракт. У аналитиков есть время подумать, чем закончится эта пьеса. К счастью, на последнем саммите в Брюсселе, который состоялся 29 июня, политики все-таки обратили внимание на некоторые важные аспекты проблемы. Чудо из чудес - одна или две неплохие идеи - в частности, о прямой рекапитализации проблемных европейских банков за счет средств фондов помощи - перешли в список планируемых активных действий.

Прошло почти пять лет с тех пор, как финансовый кризис обрушился на головы ничего не подозревающих граждан. Как же идут дела в странах с высоким уровнем дохода, особенно пострадавших от неожиданной беды? Плохо - таков мой ответ. Из шести крупнейших экономик с высоким уровнем дохода (плюс Еврозона) только США и Германии удалось приблизиться к докризисным уровням. Штаты были эпицентром первых потрясений, поэтому сейчас она уже относительно стабильно восстанавливается. И все же никто не ощущает прежнего расслабленного благополучия. В США валовой внутренний продукт растет активнее, чем в других странах, за время кризиса безработица в стране выросла более чем в два раза - с 4.7% в июле 2007 года до 10% в октябре 2009 года. С тех пор она несколько снизилась, но все равно остается слишком высокой. Как бы там ни было, в США экономическая динамика гораздо лучше, чем в Еврозоне, где наблюдается мертвая стагнация и безработица на уровне 11.1% (в США сейчас 8.2%).

Прошло почти пять лет с тех пор, как финансовый кризис обрушился на головы ничего не подозревающих граждан. Как же идут дела в странах с высоким уровнем дохода, особенно пострадавших от неожиданной беды? Плохо - таков мой ответ. Из шести крупнейших экономик с высоким уровнем дохода (плюс Еврозона) только США и Германии удалось приблизиться к докризисным уровням. Штаты были эпицентром первых потрясений, поэтому сейчас она уже относительно стабильно восстанавливается. И все же никто не ощущает прежнего расслабленного благополучия. В США валовой внутренний продукт растет активнее, чем в других странах, за время кризиса безработица в стране выросла более чем в два раза - с 4.7% в июле 2007 года до 10% в октябре 2009 года. С тех пор она несколько снизилась, но все равно остается слишком высокой. Как бы там ни было, в США экономическая динамика гораздо лучше, чем в Еврозоне, где наблюдается мертвая стагнация и безработица на уровне 11.1% (в США сейчас 8.2%).

Что бы вы почувствовали, узнав, что своим устрашающим ростом с начала кризиса государственный долг Великобритании на две трети обязан сверхдешевым непогашаемым облигациям? Может быть, облегчение - ведь правительству можно вовсе не погашать этот долг, если не хочется, и даже не платить проценты по нему? Но узнав, что эти сврехдешевые долговые обязательства - простые деньги, поневоле вспоминаешь "экономику Зимбабве"; пожалуй, это первая мысль, которая приходит в голову в такой ситуации. Эрик Лоунерган из M&G Investments высказал здравую мысль на экономическом форуме The Financial Times. Начиная с августа 2007 года, в результате программы "количественного ослабления" долг вырос примерно в четыре раза, почти до 350 млрд. ф.ст. Но, несмотря на многократный рост монетарной базы, более широкий показатель денежной массы М4 с начала 2010 года сократился более чем на 6%. Милтон Фридман нашел бы этот факт крайне тревожным.

В истории есть такие критические точки, когда невозможное вдруг становится неизбежным. Возможно, европейским лидерам, собравшимся на этой неделе в Брюсселе на очередной саммит, посвященный спасению евро, вероятно, стоило бы вспомнить пару-тройку примеров. На днях мне довелось услышать, как один известный бывший дипломат вспоминал о десятилетии, когда он следил за событиями в Советском Союзе. Выступая на встрече, подготовленной Советом США по внешней политике и Королевским институтом международных отношений Великобритании, он заявил, что в 1980-е годы Запад был абсолютно уверен в двух вещах: социалистический строй нежизнеспособен; он будет жить вечно. Его слова сразу же напомнили аудитории о евро. Но не только Запад купился на потемкинские фасады Советского Союза. Политики в Москве наступили на те же грабли. В начале года Иван Крастев, выдающийся болгарский ученый и комментатор, собрал группу российских экспертов и историков для воссоздания последнего года Советской империи.