Комитет по монетарной политике Банка Англии оставил свою учетную ставку на уровне 0.5% на заседании на прошлой неделе. Таким образом, Великобритания так и не покинула клуб "любителей минимальной процентной ставки", куда также входят Федрезерв США, Банк Японии и даже Европейский центральный банк. Критики не любят низкую ставку еще больше количественного ослабления, коим увлекается Федрезерв и, очевидно, к коему скоро прибегнет и Банк Англии. Они считают такую политику ущербной и несправедливой. Так ли это? И да, и нет. Политики, избранные ведущими Центробанками, конечно, малопривлекательны, но альтернативы еще хуже. Роз Альтман, хорошо известный британский эксперт по пенсионным сбережениям, выносит свой обвинительный приговор Великобритании.

Обостряющийся долговой кризис на периферии Еврозоны начинает инфицировать кредитоспособность Германии и ключевые страны валютного союза. Свопы на дефолты по кредиту (CDS), измеряющие риск по немецким, французским и нидерландским государственным облигациям, стремительно выросли, поднявшись выше уровней не входящих в Еврозону скандинавских стран. "Германия не может все время финансировать помощь нуждающимся странам и при этом не обанкротиться сама", - говорит профессор Вильгельм Хенкель из Франкфуртского университета им. Гёте. - "Это пугает людей. В Германии сложно найти свободную банковскую ячейку, потому что все уже заняты и набиты золотом и серебром. Это как подпольная Швейцария в пределах наших границ. У людей остались ужасные воспоминания от 1948 и 1923 годов, когда они потеряли все свои сбережения". Тот же рефрен повторил и министр финансов Германии Вольфганг Шойбле. "Мы не купаемся в деньгах, мы тонем в долгах", - заявил он в Бундестаге.

Саммит НАТО в Лиссабоне, стал завершением серии международных встреч на высшем уровне, которые, по мнению президента Барака Обамы, были разочаровывающими, непродуктивными или просто досадными. Однако его советники хотели бы всем дать понять, что репутация США в мире ничуть не изменилась. На самом деле, считают они, все дело в недопонимании. Они настаивают на том, что глобальная рецессия, начавшаяся вследствие американской бесхозяйственности, совсем не снизила авторитет и мощь США. Несогласие в странах Большой двадцатки по поводу макроэкономического сотрудничества вряд ли заслуживает упоминания. Нежелание стран-союзниц оставаться вовлеченными в Афганистане было вполне ожидаемым. Попытки республиканцев на Капитолийском холме заблокировать заключение соглашения о сокращении стратегических ядерных вооружений с Россией - лишь временная неудача.

Дебаты по поводу "мировых дисбалансов" - это путешествие назад, в будущее. Предложение министра финансов США Тимоти Гайтнера об установлении целевых уровней текущего счета, отбрасывает нас к размышлениям Джона Мейнарда Кейнса на Бреттонвудской конференции в июле 1944 года. Кейнс, представлявший тогда Британию, был сильно обеспокоен угрозой несимметричной корректировки между профицитными и профицитными странами. Штаты, у которых на тот момент был самый высокий профицит в мире, отвергли идею введения механизма, призванного поставить в один ряд и профицитные, и дефицитные страны. Теперь США по другую сторону баррикад. Может ли Китай согласиться на то, от чего отказались в свое время США? Возможно, да.

Международный валютный фонд, как правило не реагирует на изыскания простых журналистов. Однако его аналитики однозначно опровергли мои размышления относительно темпов фискальной консолидации в Великобритании. С одной стороны, в том, что касается необходимости иметь фискальный "план Б", МВФ принимает мою сторону в диалоге с правительством. Большая победа, особенно, если учесть, что во всем остальном последний отчет Фонда по Великобритании словно бы надиктован Министерством финансов. В опубликованном совсем недавно отчете есть раздел под названием "Ужесточать, или не ужесточать - общественная дискуссия на тему фискальной политики Великобритании", в котором цитируются некоторые мои статьи.

Когда Базельский комитет по банковскому надзору и регулированию в 2008 году отворил двери более крупным развивающимся рынкам, это предвещало создание значимых в мировом масштабе стандартов, регулирующих финансовую прочность банков. Однако по мере неспешного приближения завершающего этапа Базельского соглашения III на ноябрьском саммите 20 ведущих экономик в Сеуле становится ясно, что нужды развивающихся рынков были проигнорированы. Базельское соглашение II от 2004 года оказалось чрезвычайно сложным для исполнения в условиях, когда даже крупные корпорации не имеют кредитных рейтингов; когда данные, необходимые для создания систем оценки кредитоспособности, практически отсутствуют; и когда лишь несколько институциональных инвесторов могут в действительности читать публично раскрытую информацию.

Когда Базельский комитет по банковскому надзору и регулированию в 2008 году отворил двери более крупным развивающимся рынкам, это предвещало создание значимых в мировом масштабе стандартов, регулирующих финансовую прочность банков. Однако по мере неспешного приближения завершающего этапа Базельского соглашения III на ноябрьском саммите 20 ведущих экономик в Сеуле становится ясно, что нужды развивающихся рынков были проигнорированы. Базельское соглашение II от 2004 года оказалось чрезвычайно сложным для исполнения в условиях, когда даже крупные корпорации не имеют кредитных рейтингов; когда данные, необходимые для создания систем оценки кредитоспособности, практически отсутствуют; и когда лишь несколько институциональных инвесторов могут в действительности читать публично раскрытую информацию.

ФРС попытается вывести экономику на орбиту при помощи дополнительных покупок облигаций. На Уолл-Стрит высшая математика, возможно, вышла из моды, зато нее все еще есть сторонники в Федрезерве. Весь год руководители ФРС искали признаки того, что экономика "вышла на вторую космическую скорость", т.е., что рост достаточно устойчив, чтобы обеспечить снижение безработицы после того, как отработают свой потенциал двигатели государственного стимулирования и повторного пополнения запасов. Но они все еще остаются слишком смутными и едва уловимыми. Последний важный отчет по занятости до промежуточных выборов, опубликованный 8-го октября, показал, что последствия кризиса по-прежнему тянут экономику вниз.

Когда Манмохан Сингх призывал всех лидеров стран Большой Двадцатки объединить усилия и устроить мозговой штурм для решения проблем мировой экономики, он говорил о том, что, что в сложившейся ситуации разобщенности предстоящий саммит Б20 грозит обернуться пустой тратой времени. Ушло то чувство локтя, которое испытывали страны в самый острый период финансового кризиса. Теперь развитые и развивающиеся страны оказались по разные стороны баррикад. Они не могут договориться ни о диагнозе мировой рецессии, ни о способе лечения. Между тем, за трениями в вопросах валютной и торговой политики скрываются гораздо более глубокие проблемы. По мнению большинства членов Б172 - ста семидесяти двух стран Организации Объединенных Наций, не вошедших в Большую Двадцатку, - Б20 - это орган с сомнительной легитимностью, которому никто не давал полномочий брать на себя роль, которую он пытается выполнять.

В основе всех разговоров о том, насколько опасным окажется мир, лежит простой вопрос. Какое место отведут крупные державы, старые и новые, собственным государственным интересам в общем понимании коллективной безопасности? Ответ нам неизвестен, но нынешний курс совсем не обнадеживает. Можно представить себе любую возможную модель международной системы. Некоторые склоняются к балансу сил конца 19 века; другие надеются на соглашение, подписанное великими державами на Венском конгрессе. В Азии речь идет о "массовом движении", в рамках которого небольшие страны ищут защиты у крупных держав, а также о "хеджировании" - соглашениях, составленных в виде страховых полисов на случай обмана. Ясно одно. Биполярность холодной войны уступает место чему-то более беспорядочному. Независимо от формы и сложности любых новых договоренностей, стабильность будет зависеть от их влияния в условиях конкуренции и сотрудничества.