Председатель ФРС Бен Бернанке на днях рассказал, какой урок, по его мнению, следует в первую очередь извлечь из финансового кризиса. Выступая в Вашингтоне перед Комиссией по изучению финансых кризисов, он ответил, что это прекращение деятельности слишком больших банков, дефолт которых сопряжен с системными рисками. Вполне логичный и отнюдь не сенсационный вывод. Однако перед Бернанке и его британским коллегой Мервином Кингом стоит вопрос, как определить, что банк "слишком большой"? В США сотрудники центрального банка и регулятивных органов полагают, что конец истории слишком больших банков наступит в результате изменения и повышения эффективности регулирования, в первую очередь в связи с новым законом Додда-Франка. Сейчас в США существует концепция, направленная на устранение так называемого "системного риска", которая предполагает выявление опасных финансовых практик и их запрет по всей экономике, а также внедрение правил по упорядоченной ликвидации терпящих крах компаний наряду с наращиванием взаимодействия в сфере регулирования. В Британии ведутся более жаркие споры. И это не так уж плохо. У нас есть возможность привести систему банковского регулирования в порядок, насколько это возможно, учитывая давление со стороны Брюсселя. И хотя нет пределов совершенству, мы можем добиться большей эффективности, чем другие.

Центральные банки - не волшебники. Не стоит рассчитывать, что в случае спада в развитых странах они взмахнут палочкой и все уладится.
За последние несколько лет репутация центральных банков развитого мира сильно пострадала. Когда разразился финансовый кризис, их обвинили в том, что они допустили образование жилищного и кредитного пузырей, и не смогли предсказать их схлопывание. Затем их же хвалили за успешную операцию по новой Депрессии. Сейчас мы на пути к третьему и очень опасному этапу - этапу завышенных ожиданий. Из-за того что большинство правительств не могут, или не хотят, предложить больше финансовых стимулов, ответственность за восстановление несут только центральные банки.

Ежегодная конференция Федерального резервного банка в Джексон Холе, Вайоминг, - важное событие для Центробанков. Однако сейчас определить направление монетарной политики гораздо сложнее, чем раньше. В последние годы ЦБ всерьез занялись финансовой политикой, в основном покупая государственный долг за только что напечатанные деньги. Такое "количественное ослабление" можно оправдать с монетарной точки зрения: краткосрочные процентные ставки понижены уже почти до нуля. Однако они также беспокоятся, что этот скользкий путь приведет их от количественного ослабления к монетизации государственных дефицитов, а оттуда, неизбежно, к инфляции. Когда Филиппа Свагела, сотрудника Министерства финансов США, спросили, почему он присутствовал на конференции в 2008г., он пожал плечами: "Финансовая политика, монетарная политика - какая разница?" Центральный банк обеспокоен таким подходом.

История наказывает тех, кто не учит ее уроков, а финансовая история наказывает с особым садизмом всех подряд, включая самых прилежных учеников. Много раз финансовые кризисы становились следствием уязвимости регулятивных систем, основанных на уроках, извлеченных из предыдущих кризисов. Сегодняшний кризис - не исключение, и следующий также им не станет. Послевоенная система финансового регулирования была основана на трех предположительных уроках 30-х гг. Во-первых, мы считали, что банки банкротятся главным образом из-за того, что вкладчики ударяются в панику, игнорируя при этом тот факт, что паника начинается как раз из-за того, что банки находятся на грани банкротства.Старинная мудрость гласит, что лев скорее съест того, кто от него убегает, разумное зерно есть и в утверждении, что банки банкротятся из-за паники вкладчиков. Однако это зерно совсем маленькое, и рядовому незастрахованному вкладчику, или туристу в сафари-парке не стоит на него полагаться. На самом деле, для паники есть масса причин. Даже в 30-е гг. большинство банков потерпели крах вследствие плохого управления и ведения незаконной деятельности. Сегодня мало что изменилось.

Стресс-тесты, которым в прошлом году подверглись американские банки, ассоциировались с восстановлением финансовой стабильности в Соединенных штатах, а также с необходимостью успокоить общественность, напуганную вероятностью обвала крупных финансовых институтов. Европейцы надеются, что, опубликовав результаты стресс-тестов для своих банков, они сумеют добиться того же эффекта. Возможно, в финансовом секторе и удастся достичь положительных результатов, но для реальной экономики последствия могут быть не самыми благоприятными. Финансовый кризис закончился, но эпоха глобального обледенения экономики только начинается. Финансовые кризисы двояко влияют на реальную экономику. На пике кризиса нервозность и тревога напрочь парализуют процессы кредитования.

Экономики США и Еврозоны безуспешно пытаются вернуться к росту, а между тем, в экономических кругах все чаще и чаще поговаривают о начале "потерянного десятилетия" в японском стиле. К сожалению, слишком говорилось о том, как стимулировать спрос при помощи бюджета и монетарной политики. Эти ключевые вопросы краткосрочного характера, но любой экономист знает, что долгосрочный экономический рост определяется, в основном, увеличением производительности. Нет сомнений в том, что масштабный финансовый кризис 1992 года нанес по экономике Японии мощный удар, от которого стране так и не удалось полностью оправиться, поэтому так тревожно выглядят очевидные параллели с текущим состоянием экономик в США и Европе.

Юлий Цезарь из трагедии Шекспира хотел, чтобы его окружали тучные люди, потому что тощих и голодных он считал опасными. Если применить этот принцип к международным отношениям, то мир должен воспринимать с одобрением вышедшую недавно новость о том, что Китай обогнал вторую по величине экономику мира - Японию - в терминах номинального валового внутреннего продукта. Однако, к сожалению, номинальный ВВП остается достаточно слабым индикатором того, что должно представлять собой сытое и довольное, благонамеренное государство. Доход на душу населения является более правильным, хотя тоже несовершенным, показателем. А с учетом того, что доход на душу населения в Китае составляет всего $3 678, что менее одной десятой этого показателя в Японии, Цезарь вряд ли чувствовал бы себя комфортно при такой разнице, которая свидетельствует о том, что Китай остается очень бедной страной, несмотря на впечатляющие темпы роста экономики.

Никто не спорит с тем, что дисбалансы мировой торговли и движения капитала отчасти виновны в возникновении финансового кризиса и последующей рецессии, которые сотрясают мировую экономику с 2008 года. Однако дисбаланс дисбалансу рознь. Поэтому важно оценить значение внешних счетов отдельных стран для стабильности и процветания мировой экономики. Традиционная формулировка истории кризиса известна всем: рост цен на жилье способствовал увеличению частного потребления в США в начале 2000-х годов, несмотря на умеренный рост заработных плат. Вместе с увеличившимся дефицитом бюджета, уже значительный к тому времени дефицит текущего счета в США достиг еще более внушительных размеров на фоне внешних профицитов в Китае и таких странах-производителях нефти как ОАЭ, поскольку цены на нефть постепенно начали повышаться.

Мировой финансовый кризис заставил многих думать о системах, способных заранее предупредить властей о надвигающемся кризисе, пока не стало слишком поздно. Мы полагаем, что наши возможности в создании такой системы крайне ограничены нашими скудными знаниями о причинах кризиса как такового. На самом деле, никакие расхожие объяснения наших нынешних бед не помогут нам предсказать беды будущие.

В экономике нет никакой "экономической теории", но это страшная тайна. Набора фундаментальных принципов, на которых могли бы базироваться расчеты, способные пролить свет на реальные экономические последствия, просто не существует. Сейчас, когда стремление к фискальному аскетизму быстро входит в моду, нужно помнить о такой ограниченности наших экономических познаний. В отличие от экономистов, биологи, к примеру, знают функции каждой клетки в соответствии с зашифрованными в ее ДНК правилами синтеза белка. Химики основываются на принципах Гейзенберга и Паули о стабильных конфигурациях электронов и трехмерности пространства. Для физиков основополагающими являются четыре силы природы.