В 1960-х и международная монетарная система и американская фискальная политика взяли курс на изменение. Система, разработанная на конференции ООН по вопросам денежного обращения и финансов, прошедшей в Бреттон Вудсе, Нью-Гемпшир, в июле 1944 года, привязала валютные курсы к доллару, поддерживаемому золотом. Годами она успешно функционировала. Но это не могло длиться вечно. К 1960 году иностранные долларовые вклады превысили американские резервы золота. Страна превратилась в подобие Центробанка 19 века, который выпустил векселей больше чем его запас золотых монет в хранилище. В тот год президентских выборов и вице-президент Ричард Никсон, и сенатор Джон Кеннеди постарались подчеркнуть значение сохранения золотых резервов, которые считались основным элементом национальной мощи. Как позднее сказал президент Кеннеди: «У Британии есть ядерное оружие, но фунт слаб, и все ею помыкают. Почему все так милы с Испанией? Не из-за ядерного оружия, а из-за всех этих прекрасных золотых запасов».

Экономическое влияние некоторых представителей финансового сообщества многих сильно раздражает. Оно оскорбляет наш идеал общества, в котором каждый получает уважение, признание и поддержку. Стремление к власти, которое зачастую является движущей силой финансового капитализма, противоречит идее о том, что финансы должны быть лишь средством управления активами общества. Однако во многих успешных обществах формируются элиты, отчасти, это связано с тем, что людям нужны лидеры, обладающие достаточной силой и влиянием, чтобы обеспечивать работу всей системы. Мы должны делать так, чтобы лишь немногие могли использовать свое личное суждение для регулирования основных общественных механизмов. Система финансового капитализма, в конечном счете, держится на тех, кто обладает такими возможностями.

У нас есть немало поводов верить в полезность финансовых рынков. И все же наша замечательная финансовая инфраструктура еще не позволяет создать нам гармоничное общество, которое можно будет смело назвать идеальным. Мы все еще живем в условиях уродливого социального неравенства, когда нищета и голод уживаются по соседству с роскошью и богатством. В некотором смысле, неравенство это благо, оно дает нам мотивацию и побуждает к действиям. Но произвольное неравенство, в своих крайних проявлениях, это, безусловно, зло. Нужно, чтобы люди верили и чувствовали фундаментальную справедливость общества по отношению к себе. Движения типа«Захвати Уолл-стрит» волной прокатились по всему миру, демонстрируя обострение социального противостояния.

Сейчас важнее всего понять, что последние стресс-тесты ФРС это некий производный продукт, который выполняет задачи, не свойственные оригиналу. Они не должны были оценить способность крупнейших банков страны выдержать финансовых шторм, подобный тому, что обрушился на них в 2008 году, без государственной поддержки. Нет, ФРС разработала их, чтобы оценить последствия гипотетического кризиса для регулятивного капитала банков. Капитал - это финансовая подушка безопасности для компании, которая помогает ей пережить временные убытки. ФРС хотелось бы, чтобы мы думали, что регулятивный капитал это тоже самое. Но тут не все так просто. Зачастую, последний вообще никак не связан с реальностью.

Прошел год с тех пор, как Япония содрогнулась от ужасного землетрясения, спровоцировавшего самый страшный атомный кризис за всю историю со времен Чернобыля. В голове вертится вопрос: «Кто сядет в тюрьму»? В преддверии 11 марта массовой информации задают очевидные и безопасные вопросы: насколько адекватной была реакция правительства? Восстановлены ли разрушенные северо-восточные районы? Каковы экономические последствия? Когда снова будут пущены в эксплуатацию законсервированные 52 из 54 ядерных реакторов? Однако вся эта копна статей, приуроченных годовщине, упускает главное. В годовщину отмечают прошедшие события, те которые можно считать хотя бы отчасти завершенными, оставшимися в прошлом. Радиация все еще витает в воздухе вокруг Фукусимы. Временное оборудование, часть которого держится буквально на честном слове, все еще эксплуатируется, поддерживая работоспособность жизненно важных систем реактора.

Многие люди считают, что в финансовом бизнесе или в людях, занимающихся им, есть нечто постыдное и подлое. Такое впечатление, вероятно, возникло на почве широко распространенного мнения о том, что слишком много молодых людей сегодня стремятся получить должность, связанную с финансами, когда они могли бы заняться чем-то более общественно полезным и интеллектуальным в других областях. Да, действительно, многие люди в этом бизнесе катаются как сыр в масле (по крайней мере, какое-то время) благодаря умению ставить торговлю выше цели и искать лазейки в законах. Кажется, что они слишком зациклены на деньгах, поэтому не отличаются высокой моралью при ведении бизнеса.

Вероятно, влияние политики на экономический курс неизбежно. В конце концов, обе дисциплины находились в тесной взаимосвязи до 20 века. В настоящее время политическая экономика обрела совершенно новое значение. Возможно, «политизированная экономика» - более точный термин. Некоторая доля политизации является естественной и объяснимой: политические философии диктуют экономические предпочтения, и наоборот. Но во многом мы не знаем меры. Сегодня политика затрагивает все сферы: от анализа экономических отчетов до трактовки рекламы Суперкубка для Chrysler “Halftime in America” с Клинтом Иствудом. Ниже приведу категории, точно отражающие четыре степени политизации:

Лидеры благополучных европейских стран все чаще и чаще задаются провокационным вопросом: достаточно ли сильна единая валюта, чтобы покончить с программами помощи и позволить Греции уйти? Ответ прост: нет. На самом деле, Еврозона еще никогда не была настолько уязвима перед греческой катастрофой. До недавнего времени руководство стран Еврозоны даже помыслить не могло о том, что Греция выйдет из состава валютного союза. Кажется, они признавали, что такое событие приведет к неизбежному взаимному уничтожению. Если не брать во внимание огромные юридические преграды, то выход одной страны заставит задуматься о том, насколько вероятно, что и другие проблемные страны последуют ее примеру и, в конечном счете, от Еврозоны останется лишь воспоминание.

Что может быть лучше для Японии, пережившей ужасный и тяжелый год, чем новость о том, что Уоррен Баффет хочет инвестировать в экономику страны. Японии нужно всего лишь убедить знаменитого на весь мир инвестора в том, что она заслуживает его денег. Однако легко сказать, да трудно сделать - странное стечение обстоятельств, возникшее во время первого визита Баффета в Японию, служит тому подтверждением. Баффет осматривал инструментальный цех в префектуре Фукусима, где в марте этого года, авария на атомной станции, вызванная цунами, привела к заражению окрестных земель. Там его спросили еще об одной катастрофе, которая также отбрасывает на Японию черную тень: скандал вокруг Olympus Corp. Председатель Berkshire Hathaway ответил так: "Здесь случился скандал с Olympus, в США произошел скандал с Enron, но эти события не должны никак влиять на наш настрой".

Отчет по уровню занятости, опубликованный в пятницу министерством труда США, выглядел просто ужасно. Уровень занятости в частном секторе замер на точке замерзания, а государственные и муниципальные предприятия продолжили усиленно сокращать штаты. Около 13.9 млн. человек остались без работы, почти половина из них не может устроиться на новое место более 27 недель. Ставка безработицы, которая в марте упала до 8.8%, вернулась к отметке 9.1%. Тревожные экономические признаки накапливались всю неделю: цены на жилье в двадцати крупнейших городах в марте опустились к минимумам 2003 года. Потребительское доверие упало ниже городской канализации. Темпы роста в обрабатывающей промышленности замедлились, хотя еще несколько месяцев назад она считалась лучом света во мраке экономики.